Неточные совпадения
И, в свою очередь, интересно рассказывала, что еще пятилетним
ребенком Клим трогательно ухаживал за
хилым цветком, который случайно вырос в теневом углу сада, среди сорных трав; он поливал его, не обращая внимания на цветы в клумбах, а когда цветок все-таки погиб, Клим долго и горько плакал.
С мучительными родами этого
ребенка кончилась красота моей матери, — так по крайней мере мне сказали: она быстро стала стареть и
хилеть.
Видал я на фабриках десятилетних даже
детей:
хилых, чахлых, согбенных и уже развратных.
Дома был постоянно нестерпимый жар от печей, все это должно было сделать из меня
хилого и изнеженного
ребенка, если б я не наследовал от моей матери непреодолимого здоровья.
Старому приказчику, спавшему в сарае, сквозь крепкий сон стал слышаться в ночной тишине то шепот с тихим смехом, будто где шаловливые
дети советуются, как злее над
хилою старостью посмеяться; то хохот звонкий и веселый, словно кого озерные русалки щекочут.
— С мужем в деревне теперь живет; вы ведь, я думаю, слышали, им наследство досталось. И какой, можно сказать, благородный человек Михайло Николаич! Как только получил имение, тотчас же все на
детей перевел; конечно, Лиза настояла, но другой бы не послушался. Она-то, голубушка моя, все
хилеет, особенно после смерти брата.
А весною, когда отец и мать, поднявшись с рассветом, уходят в далекое поле на работу и оставляют его одного-одинехонького вместе с
хилою и дряхлою старушонкой-бабушкой, столько же нуждающейся в присмотре, сколько и трехлетние внучата ее, — о! тогда, выскочив из избы, несется он с воплем и криком вслед за ними, мчится во всю прыть маленьких своих ножек по взбороненной пашне, по жесткому, колючему валежнику; рубашонка его разрывается на части о пни и кустарники, а он бежит, бежит, чтоб прижаться скорее к матери… и вот сбивается запыхавшийся, усталый
ребенок с дороги; он со страхом озирается кругом: всюду темень лесная, все глухо, дико; а вот уже и ночь скоро застигнет его… он мечется во все стороны и все далее и далее уходит в чащу бора, где бог весть что с ним будет…
— Вот я тебя и спрашиваю, что ты станешь делать с миром? Ты —
хилый ребёночек, а мир-то — зверь. И проглотит он тебя сразу. А я не хочу этого… Люблю ведь я тебя, дитятко!.. Один ты у меня, и я у тебя один… Как же я буду умирать-то? Невозможно мне умереть, а ты чтоб остался… На кого?.. Господи!.. за что ты не возлюбил раба твоего?! Жить мне невмочь и умирать мне нельзя, потому —
дитё, — оберечь должен. Пестовал семь годов… на руках моих… старых… Господи, помоги мне!..
Когда она услышала слабый крик своего
хилого мальчика, когда потом с невольной светлой улыбкой заглянула в его младенчески сморщенное личико и нежным осторожным поцелуем прикоснулась к его теплой пунцовой щечке, она почуяла, что это слабое,
хилое, беспомощное существо — ее
ребенок и что расстаться с ним, бросить его на произвол Воспитательного дома нельзя, невозможно.
Она сама была ее крестной матерью и сама, не досыпая ночей, выходила
хилого и болезненного
ребенка.
Кроме того, когда она могла уже рассуждать спокойно, она поняла, что смерть
ребенка не была неожиданностью. Он был всегда болезненный и
хилый, а воспаление, или даже, как определил Столетов, паралич мозга, если бы и мог быть излечен, оставил бы на всю жизнь след в ослаблении умственных способностей мальчика.
К концу первого года у Дарьи Николаевны родился сын, но, увы, это рождение не порадовало
хилого мужа — он со страхом думал об участи его
ребенка в руках такой матери. Последняя тоже не встретила появившегося на свет первенца с особенной материнской пылкостью. Когда ей показали его, она равнодушно посмотрела и сказала...